Современный русский язык: кринж или новый этап развития

13.12.2021

Современный русский язык: кринж или новый этап развития 

О том, почему зумеры так любят англицизмы, почему молодежный жаргон должен оставаться в своих возрастных границах и зачем студентам журфака его изучать, редакции «МедиаМонитора» рассказали руководители исследовательского блока «Анализ медиаконтента» – кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой стилистики русского языка Владимир Вячеславович Славкин и кандидат филологических наук, доцент кафедры стилистики русского языка Лариса Тазретовна Касперова.

ММ: Что такое неологизмы и какие их типы выделяют в современном русском языке?

Л.Т.: Неологизм (др. греч. νέος - новый, λόγος - речь, слово) – это новое слово, значение или выражение. К основным типамам относятся лексические неологизмы (слова, которые обозначают новые предметы, явления, понятия нашей жизни); семантические неологизмы (новые значения известных слов) и морфологические неологизмы (слова, созданные традиционными способами русского словообразования). Наиболее интересными являются окказионализмы – неологизмы, которые создаются авторами художественных или публицистических текстов как экспрессивное средство выразительности, оценочности и образности. 

В.В.: С точки зрения лингвистики к неологизмам можно отнести, во-первых, отдельные новые слова, созданные внутри системы языка, с помощью его словообразовательных средств. Например, в период подготовки и проведения пенсионной реформы в чиновничьей речи появилось слово «предпенсионер», созданное приставочным способом. Другим, суффиксальным способом было образовано слово «фейковый». И хотя его основа заимствована из английского, это прилагательное создано именно в русском языке. 

Во-вторых, к неологизмам, пусть и не столь распространенным, можно отнести новые значения давно существующих в русском языке слов. К примеру, слово «крутой» традиционно имело ряд значений – ‘обрывистый’ («крутой спуск»), ‘неожиданный’ («крутой поворот»), ‘резкий, жесткий’ («крутой характер», «крутые меры») и др. Относительно недавно под очевидным влиянием жаргонной речи оно приобрело смысл ‘очень дорогой, выделяющийся на фоне других’ («крутая тачка», «крутой прикид»).

Наконец, к неологизмам можно отнести и новые сочетания слов. Если лет двадцать назад слово «силовой» мы ассоциировали со спортивной борьбой («провести силовой прием») и с электротехникой («силовой кабель»), то сейчас сплошь и рядом встречаются «силовые структуры» – организации, имеющие в своем распоряжении вооруженные подразделения. Это и МВД, и Федеральная служба безопасности, и Генпрокуратура, и многие другие.

К неологизмам можно отнести и слова, которые создаются писателями и журналистами (прежде всего с целью оценки) как индивидуальное словотворчество. Их называют окказионализмами, и весьма маловероятно, чтобы они вошли в общенациональный язык: «бандер-блоги», «плитоложец», «служить бы рад, пресс-служиваться тошно».

ММ: Складывается впечатление, что неологизмы сегодня являются основным источником обогащения языка общения молодежи. Эквивалентны ли понятия «заимствования» и «неологизмы»?

Л.Т.: Жаргон возрастных групп, к которым относится и молодежный жаргон, менялся с каждым новым поколением. Логично, что неологизмов в жаргоне всех периодов было достаточно много. Что касается современного молодежного жаргона, то абсолютно справедливо отмечено – это в первую очередь заимствования. Если предыдущие поколения пополняли свой жаргон созданием новых метафорических значений известных слов (башня, безбашенные), заимствованием слов и выражений в жаргонах разных социальных групп и субкультур (беспонтовый, глючить, лопата – гитара у представителей heavy metal, дикобраз – прическа у панков), то теперь все достаточно однообразно – преобладают англицизмы (вайб, краш, кринж, лойс, слэм, мош/мошинг и др.). 

Что касается соотношения понятий «заимствования» и «неологизмы», то, безусловно, это не одно и то же. Эти понятия пересекаются. Заимствование – это один из путей пополнения лексики любого языка, следовательно, и появления неологизмов. Но неологизмы создаются и внутри языка, а не только путем заимствования.

В.В.: Соглашусь с тем, что новая лексика всегда привлекала молодых людей. Это же ведь способ выделиться, привлечь к себе внимание – такой же, как рваные джинсы, ирокез или покрашенная в оранжевый цвет шевелюра. И тяга к речевой новизне всегда была присуща молодому поколению, которое старалось показать свою независимость, оригинальность. Когда-то приметой молодежного сленга были заимствования: «шузы», «трузера», «гирла», «сейшн», сейчас это «кринж», «краш», «рофл» и др. Конечно, это новые явления в современной молодежной речи, но все-таки это – не собственно неологизмы, о которых я говорил выше (они возникают внутри языка), а слова, приходящие извне, – так же как и «дрон», «айфон», «секьюрити» и другие экзотизмы и варваризмы.

Экзотизмы – это иноязычные слова, обозначающие реалии других стран («сомбреро», «кнессет», «тенге» и пр.), а варваризмы – это иноязычные слова, которые могут иметь русский перевод («маст-хэв», «коливинг», «ол райт», тот же «краш»).

ММ: Что способствует столь быстрому распространению и популяризации всех этих «кринжей» и «крашей» в молодежной среде при наличии полноценных аналогов в русском языке?

В.В.: Есть такое понятие – языковая мода. Она характерна для определенного времени, и слова, которые сегодня «в тренде» (вот еще один пример заимствования!), завтра уйдут на периферию речевой деятельности. Кто сейчас помнит «язык падонков», все эти «аффтар жжот», «превед медвед», «выпей йаду», которыми пестрели блоги в середине нулевых годов нашего столетия?

Юношам и девушкам хочется выделиться своей речью, и прежде всего различными англицизмами, которые являются самым очевидным проявлением глобализации. Кроме того, далеко не всегда эти заимствования имеют полноценную замену в русском языке. Ведь упомянутый «краш» вряд ли можно заменить слово «любимый», как предлагают некоторые интернет-словари. Обычно оно относится к человеку, к которому говорящий испытывает влечение, чаще всего тайное и недостижимое. Оно сильно воздействует на эмоциональное состояние говорящего, и не случайно у нас в сознании появляется сочетание «краш-тест» – испытание автомобиля на прочность. Однословную замену тут вряд ли подберешь.

Л.Т.: Ничего нового в молодежной среде не происходит, т.к. жаргон молодежи всегда был и есть. Да, современные молодые люди – продукт глобализации, они английские слова употребляют параллельно с русскими в одном речевом потоке. Но это уже другая тема. Что касается жаргона, надо понимать одно: когда люди вырастают, реализуются, у них отпадает необходимость противопоставлять себя взрослым, подростковый комплекс должен уйти. Жаргон – это лексика ограниченного употребления. Там она и должна остаться, в своих возрастных границах. Другое дело, что впервые можно отметить желание взрослых и ответственных людей популяризировать эти слова, например в СМИ. С какой целью это делается, надо спросить у них. Почему журналист зрелого возраста начинает употреблять данные слова в нейтральном контексте? Как сказал один из блогеров, «нет ничего глупее, чем молодящийся бумер или миллениал». С этим трудно поспорить. 

ММ: Как сегодня изучаются неологизмы? Какие специализированные программы и цифровые ресурсы сегодня доступны для массовой аудитории, российских и зарубежных специалистов?

В.В.: Не могу сказать точно о компьютерных программах, анализирующих неологию, но фиксация новых словоупотреблений давно и успешно ведется Национальным корпусом русского языка (ruscorpora.ru). Это огромный интернет-ресурс, содержащий более миллиарда (!) словоупотреблений. Он создан и развивается академическим Институтом русского языка имени В.В. Виноградова, Институтом проблем передачи информации и компанией «Яндекс». В нем имеются разные подкорпусы – основной, синтаксический, газетный, поэтический, диалектный, устной речи и др. Любой интересующийся может найти здесь новые слова, появившиеся в последнее время. В частности, можно обнаружить, что слово «фейк» впервые появилось на интернет-странице в 2004 году. К сожалению, работа по включению новых слов в Корпус трудоёмкая, и фиксация новых слов не поспевает за их появлением. Последнее по времени употребление слова «фейк» в Корпусе относится к 2018 году. Но, полагаю, ситуация с фиксацией новых слов будет улучшаться.

Л.Т.: Как ни странно, в эпоху цифровизации и высоких технологий неологизмы вычленяются и описываются вручную. Это очень трудоемкая и кропотливая работа. И если исследователь нашел и описал одно новое слово – это уже научная победа. Но понимают это только специалисты. 

Существуют словари новых слов, словари новых иностранных слов, словари модных слов. Как любые словари, они немного опаздывают за стремительным изменением лексики, но это нисколько не умаляет их достоинств. Мы всегда обращаемся к трудам известных российских ученых, которым принадлежат словари и фундаментальные работы в области лексикографии и неографии (Н.З. Котелова, В.И. Максимов, Е. А. Левашов, Г. Н. Скляревская, Л.П. Крысин и др.).

Актуальными исследованиями неологизмов занимается группа Словарей новых слов Отдела лексикографии современного русского языка Института лингвистических исследований РАН (г. Санкт-Петербург): https://neographia.iling.spb.ru/query.cgi/index.html. Коллеги ежегодно проводят конференцию, посвященную проблемам неологии и неографии. Это международные конференции, в которых принимают участие ведущие специалисты разных стран. Кроме того, отделом организован регулярный онлайн-семинар «Современная неология и неография: актуальные проблемы и тенденции развития». 

У наших западных коллег тоже есть чему поучиться: они уже ввели в практику цифровые словари неологизмов и постоянно их пополняют. Например, цифровые словарные ресурсы Merriam-Webster, Académie Française, Den Danske Ordbog, Neomat и др.

ММ: Какие возможности обеспечивает изучение неологизмов студентам направления «Журналистика»?

В.В.: Студентам бакалавриата и магистратуры обоих направлений – «Журналистика» и «Медиакоммуникации» – важно быть в курсе самых последних новаций в области русского языка. Ведь медиадеятельность по своей сути является и творческой, и филологической. Ориентироваться в актуальном состоянии языка необходимо и с точки зрения науки о журналистике – для понимания того, как выглядит современная речевая коммуникация, какие новые формы она реализует; и в плане непосредственно творческом, касающемся каждого обучающегося. Будущий журналист (а сейчас нередко и действующий, совмещающий работу и учебу) может квалифицированно оценить выразительные, номинативные, оценочные возможности новых слов и словосочетаний и использовать их в своей творческой деятельности. 

ММ: Почему именно эта тема была выбрана в качестве одного из основных проектов для научно-исследовательской работы магистрантов?

Л.Т.: Во-первых, у современных молодых людей утрачено, так называемое, «языковое чутье». Как следствие, авторские и редакторские компетенции трудно формируются. Работа с отдельной лексической единицей развивает аналитико-синтетический подход к исследованию текста. Молодой исследователь начинает видеть и отдельное слово с его значением и коннотациями, и функционирование этого слова в конкретном тексте. В последние годы перед журналистами достаточно часто встает вопрос об уместности/неуместности употребления того или иного неологизма, особенно заимствованного, в профессиональной речи. Широкий резонанс вызвала публикация, так называемого, «списка англицизмов, не рекомендованных к употреблению в эфире» на МатчТВ. Если бы этот список заранее проанализировал компетентный русист, было бы меньше вопросов. Но и сами журналисты должны быть подготовлены к решению простейших лингвистических вопросов, таких как определение языка, из которого пришло слово (чтобы не называть англицизмами слова из других языков), проверка слов по словарям и цифровым словарным ресурсам и, конечно, принятие решения относительно необходимости и уместности его употребления в текстах. Именно профессиональной необходимостью и обусловлен выбор нашей темы.