Особенности саморегулирования журналистики в России и Китае в период 1991–2023 гг.

Особенности саморегулирования журналистики в России и Китае в период 1991–2023 гг.

В период с 1991 по 2023 гг. в практиках саморегулирования журналистики России и Китая происходили значительные изменения. Так, в 1990-2010-е гг. эволюционные процессы в обозначенной сфере обеих стран носили, скорее, дивергентный характер. Российское саморегулирование двигалась в сторону либеральной модели функционирования как медиасферы, так и организационных процессов внутри журналистского сообщества. Китай же – напротив – развивался по этатистскому сценарию. Однако в 2020-е гг. процессы саморегулирования в двух государствах начали проявлять черты конвергенции, схождения, уподобления.

В наше время практика саморегулирование журналистики в изучаемых странах демонстрирует определенное сходство при наличии существенных различий. По мнению автора, общие черты наиболее явно заметны в содержании кодексов профессиональной этики Российской Федерации и КНР. В них наличествуют такие принципы как: обеспечение права граждан на информацию, правдивость и достоверность новостей, соблюдение законности, уважение достоинства личности, приоритет прав человека.

Сравнение автором «Медиаэтического стандарта» Российской Федерации (2021) и «Кодекса профессиональной этики» Китая (2019) обнаружило присутствие в обоих документах общемировых трендов ответственности перед обществом, уважения персональной информации, соблюдение законов и корпоративной этики, запрета на плагиат, клевету, деформации, искажение фактов.

Существенные же различия, выявленные автором, базируются на несхожести идеологически-ценностных установок: так принципы, лежащие в основе процессов самоорганизации в РФ, основываются преимущественно на либеральной модели и придерживаются международных стандартов, тогда как китайский опыт ближе к этатистской модели и преследует, в основном, национальные и государственные интересы.

Помимо этого в китайском «Кодексе профессиональной этики» аргументируется необходимость продвижения положительного имиджа страны. Российские медиаэтические стандарты постулируют принцип уважения достоинства личности и приоритет прав человека, это не свойственно приоритетам КНР. 

Значительные различия автор выявляет и в функционировании профессиональных саморегулирующих структур. Так китайские организации занимаются преимущественно информированием и вынесением предупреждений, их действия «зачастую носят декларативный и жесткий характер». Сами эти институты действуют как часть государственного аппарата; реагирование на их резолюции является обязательным. В РФ подобные структуры отделены от государства, они находятся в статусе общественных организаций, их решения носят рекомендательный характер.

Переходя к оценке современного состояния института саморегулирования обеих стран, автор, ссылаясь на научные источники, констатирует «очевидный кризис либеральной модели в целом и в контексте журналистики в частности». Помимо этого технологические, экономические и политические факторы, приведшие к изменению журналистики в последние годы «неизбежно влекут за собой расширение границ медиаответственности». Так следование принятой десятилетиями в России либеральной модели в настоящее время все чаще оказывается несостоятельным, в том числе и в сфере саморегулирования. Таким образом несмотря на документально задекларированные принципы приверженности мировым стандартам этики, на практике все заметнее проступают «признаки усиления значимости национальных интересов, в частности установки на патриотизм, продвижение положительного имиджа страны за рубежом».

Китайская модель также претерпела изменения от жестокой этатистской модели к ее более мягкому варианту. Однако продолжающийся контроль государства, строгая система законодательного регулирования традиционных и новых медиа, а также самоцензура и своеобразное понимание социальной ответственности китайским журналистами вряд ли изменятся в ближайшем будущем, полагает автор.

Источник.